Не убий персонажа. Пригодится.
Чтобы не валялся в папочке,нужно,что ли,выложить...
Название:Никто меня не упрекнет
Автор:Нимейра
Фендом:Angel Sanctuary
Жанр:Ангст
Рейтинг:PG-13
Предупреждения:фик не беченный,написанный за два дня,чтобы был.
Описание:Выводы персонажа,о котором все забывают,но которому обязаны существованием Сецуна и Сара - их матери.
читать дальше
-Так вы не знаете, куда могла отправиться ваша дочь?- спросили во второй раз в участке.- Мудо-сан, вам нехорошо?
Я киваю, снова машинально проводя платком под носом. Ради всего святого, отпустите меня домой из этого отвратительного места, я несчастная, лишившаяся своего единственного сокровища мать. Какое-то сострадание должно же еще существовать в природе?
- Сакуя-сан, ваш сын там… словом, я думаю, госпожа Мудо сказала все, что знала и ей можно идти домой.
На лице допрашивавшего меня человека отражаются все его сомнения – до последней зацепки. Его сын? Ах, простите, мне очень жаль. Вы несчастный, почти лишившийся единственного сокровища отец. О, я тоже видела, как этот мальчик появился с мечом в руках и распугал добрую половину всех людей в аэропорту. Юный самурай грядущего миллениума. Но как бы воинственно он ни выглядел, убийцей может быть только Сэцуна. Да, да, этот дрянной мальчика определенно способен убить. Он дьявол. И у него моя Сара, моя милая девочка. Ох. Я подбираю сумку, наскоро укладываю в нее все, что вытащили рьяные служители закона, и поверх кладу платок. Поверх двух билетов в Лондон. Несбывшийся рай для моей доченьки. Мне не в чем ее винить – во всем виноват этот омерзительный, гадкий….
Я до сих пор не могу поверить, что родила подобное чудовище. Что у меня хватало глупости улыбаться каждый раз, когда я чувствовала, как он шевелится в моей утробе.
Быстрым шагом я выхожу на улицу из это душной, пропахшей потом и дешевым кофе комнаты с вечно трезвонящим телефоном и серыми в трещинах стенами.
Я ловлю такси – кажется, в моих жестах от волнения что-то нервическое, потому что водитель – небритый, но приятный на вид японец средних лет – смотрит на меня недоверчиво и интересуется, спешу ли я. Я отвечаю, что нет, не спешу, называю ему адрес и захлопываю за собой дверцу машины. Он включает радио –пустая болтовня, без какой-либо смысловой нагрузки. Я так устала, что уже ни на что не обращаю внимания – даже силой не могу заставить себя это сделать. Но уснуть мне не удается, хотя мы попадаем в пробку (это, вероятно, надолго), воздух становится дурно пахнущим бензином, удушливым и плотным. Как мне хочется закрыть глаза, открыть – и все, что произошло, будет не более чем сном, на моем плече будет голова Сары, и на душе спокойно, потому что мы будем уже далеко от Японии, от Токио, от Сэцуны… и ничто не будет тревожить сердце моего чистого ангела. Но Господь глух к моим молитвам. Я знаю, почему. Я мать мальчика, который совратил свою сестру.
Пять минут мы уже стоим на месте, немного недовольно говорит водитель. Интересуется, может, не на тот адрес приехал. Мне требуется еще одна минута, чтобы понять, мой ли дом за грязным в разводах стеклом такси.
Мой.
Протягиваю мужчине несколько купюр и выхожу из машины, по невнимательности попадав каблуком в перламутрово блестящую бензином или чем-то вроде этого – я не разбираюсь - лужу.
- Спасибо,- говорит водитель,- берегите себя.
Я разворачиваюсь и иду к дому; на меня накатывает странное спокойствие, поэтому и ключи в бездонной сумочке находятся и замок открывается без проблем, чего с ним давно не случалось.
- Сара! Сара, я не могу снаружи дверь открыть!- кричит Сэцуна, злой до чертиков, пиная объект своего раздражения.
- Это не значит, что нужно в окна камни швырять, я и так все прекрасно слышу!- раздается из дома раздосадованный голос Сары. Потом он смягчается, становясь ласковым и нежным, когда она говорит,- братик, я сейчас. Сейчас открою.
Сэцуна выпрямляется, пожимая плечами, и вынимает руки из карманов. Этой дурацкой манере он научился, конечно, у кого-то из своих новых друзей или одноклассников. Повернув голову, чтобы посмотреть на занавешенное окно, вдруг замечает меня. Его глаза расширяются, он делает пару шагов назад, поворачивается и убегает. Я подбираю пакеты с тротуара и подхожу к двери.
- Мама?- охает Сара, зажав рот ладонью.
В доме пусто, но воздух еще не обрел запах необитаемости, не успел. Все вещи аккуратно убраны по шкафам и полкам, мебель накрыта чехлами. Не стоит даже надеяться, что наши с Сарой чемоданы отправят из аэропорта сюда.
Я захожу в ту комнату, что принадлежит… принадлежала Саре. Постель застелена, все прибрано, но в отличие от остальных комнат в этой открыто окно.
- Мама, почему? - спрашивает Сара, сидя за столом у окна и глядя куда-то на улицу.
- Почему что, дорогая?
- Почему мне нельзя играть с братиком? - я слышу, как ломается мягкий грифель цветного карандаша о лист с незаконченным рисунком. На нем – как всегда – мальчик и девочка со светлыми волосами, за спиной у мальчика крылья. Она с Сэцуной.- Я знаю, - продолжает она, - это не он разбил окно, он не мог этого сделать. Мамочка, ты несправедливо его наказала, - слово «несправедливо» кажется ей очень умным и важным, и она выделяет его. Сэцуна заперт в своей комнате за проступок.
- Потому что…
В стекло с глухим звуком ударяется камешек. Сара наклоняется к окну – чтобы сразу отпрянуть: к нему с противоположной стороны буквально прилипает Сэцуна, скорчив жуткую рожу. Потом он смеется и показывает ей язык. Сара едва не рычит, вскакивает со стула и, придерживая платьице, наплевав на все запреты, бежит из комнаты – на улицу за неуемным братом.
- Сара, куда ты?
Я клоню голову к плечу – сверху давит, и мне очень тяжело. На темной ткани пиджака тонкая золотая линия, вьющаяся вниз по рукаву. Ее волос. По моим щекам начинают бежать слезы, размазывая подтеками серого мое горе по моему лицу.
Мой муж ушел от меня, изменив со своей секретаршей или еще бог знает с кем. Я так любила его… Ножом по сердцу он вырезал для меня новый жизненный принцип – никому нельзя верить. Это был его прощальный подарок.
Никто не упрекнет меня в том, что я не хотела, чтобы Сара повторила мою ошибку. Чтобы ее жизнь сломали, как мою.
« Сара, твоя любовь – это иллюзия!!!»
« Братик, скажи, это же не правда?»
« Ну почему же? Просто захотелось поразвлечься, понимаешь? А тут ты под руку подвернулась – как кстати. Да кто вообще позарится на такую малолетку? Ненавижу дур. Я всего лишь поцеловал тебя во сне, а ты что, возомнила, будто я тебя люблю? Чушь собачья».
Я была так счастлива, когда услышала эти слова. Сказанные… сыгранные так правдоподобно. Но совершила еще одну ошибку.
« Слышишь?! Я делаю это только ради нее, а не потому, что ты мне запретила!»
Он понимал это. Что им не суждено быть вместе. Что никто не позволит свершиться их счастью. Господь не позволит. Что рано или поздно Сара останется одна. И тогда ей будет куда больнее. Что потом ему потребуется куда больше сил, чтобы оттолкнуть ее. Что потом… ему придется разбить сердце прежде себе, чем ей. Я хотела наблюдать, как он вырастет другим человеком, чем его отец. Как его крылья, которые воображала себе Сара, будут оставаться такими же белыми. Со стороны.
Никто не посмеет упрекнуть меня в том, что я любила своего сына больше всего на свете.
Нужно закрыть окно.
Название:Никто меня не упрекнет
Автор:Нимейра
Фендом:Angel Sanctuary
Жанр:Ангст
Рейтинг:PG-13
Предупреждения:фик не беченный,написанный за два дня,чтобы был.
Описание:Выводы персонажа,о котором все забывают,но которому обязаны существованием Сецуна и Сара - их матери.
читать дальше
-Так вы не знаете, куда могла отправиться ваша дочь?- спросили во второй раз в участке.- Мудо-сан, вам нехорошо?
Я киваю, снова машинально проводя платком под носом. Ради всего святого, отпустите меня домой из этого отвратительного места, я несчастная, лишившаяся своего единственного сокровища мать. Какое-то сострадание должно же еще существовать в природе?
- Сакуя-сан, ваш сын там… словом, я думаю, госпожа Мудо сказала все, что знала и ей можно идти домой.
На лице допрашивавшего меня человека отражаются все его сомнения – до последней зацепки. Его сын? Ах, простите, мне очень жаль. Вы несчастный, почти лишившийся единственного сокровища отец. О, я тоже видела, как этот мальчик появился с мечом в руках и распугал добрую половину всех людей в аэропорту. Юный самурай грядущего миллениума. Но как бы воинственно он ни выглядел, убийцей может быть только Сэцуна. Да, да, этот дрянной мальчика определенно способен убить. Он дьявол. И у него моя Сара, моя милая девочка. Ох. Я подбираю сумку, наскоро укладываю в нее все, что вытащили рьяные служители закона, и поверх кладу платок. Поверх двух билетов в Лондон. Несбывшийся рай для моей доченьки. Мне не в чем ее винить – во всем виноват этот омерзительный, гадкий….
Я до сих пор не могу поверить, что родила подобное чудовище. Что у меня хватало глупости улыбаться каждый раз, когда я чувствовала, как он шевелится в моей утробе.
Быстрым шагом я выхожу на улицу из это душной, пропахшей потом и дешевым кофе комнаты с вечно трезвонящим телефоном и серыми в трещинах стенами.
Я ловлю такси – кажется, в моих жестах от волнения что-то нервическое, потому что водитель – небритый, но приятный на вид японец средних лет – смотрит на меня недоверчиво и интересуется, спешу ли я. Я отвечаю, что нет, не спешу, называю ему адрес и захлопываю за собой дверцу машины. Он включает радио –пустая болтовня, без какой-либо смысловой нагрузки. Я так устала, что уже ни на что не обращаю внимания – даже силой не могу заставить себя это сделать. Но уснуть мне не удается, хотя мы попадаем в пробку (это, вероятно, надолго), воздух становится дурно пахнущим бензином, удушливым и плотным. Как мне хочется закрыть глаза, открыть – и все, что произошло, будет не более чем сном, на моем плече будет голова Сары, и на душе спокойно, потому что мы будем уже далеко от Японии, от Токио, от Сэцуны… и ничто не будет тревожить сердце моего чистого ангела. Но Господь глух к моим молитвам. Я знаю, почему. Я мать мальчика, который совратил свою сестру.
Пять минут мы уже стоим на месте, немного недовольно говорит водитель. Интересуется, может, не на тот адрес приехал. Мне требуется еще одна минута, чтобы понять, мой ли дом за грязным в разводах стеклом такси.
Мой.
Протягиваю мужчине несколько купюр и выхожу из машины, по невнимательности попадав каблуком в перламутрово блестящую бензином или чем-то вроде этого – я не разбираюсь - лужу.
- Спасибо,- говорит водитель,- берегите себя.
Я разворачиваюсь и иду к дому; на меня накатывает странное спокойствие, поэтому и ключи в бездонной сумочке находятся и замок открывается без проблем, чего с ним давно не случалось.
- Сара! Сара, я не могу снаружи дверь открыть!- кричит Сэцуна, злой до чертиков, пиная объект своего раздражения.
- Это не значит, что нужно в окна камни швырять, я и так все прекрасно слышу!- раздается из дома раздосадованный голос Сары. Потом он смягчается, становясь ласковым и нежным, когда она говорит,- братик, я сейчас. Сейчас открою.
Сэцуна выпрямляется, пожимая плечами, и вынимает руки из карманов. Этой дурацкой манере он научился, конечно, у кого-то из своих новых друзей или одноклассников. Повернув голову, чтобы посмотреть на занавешенное окно, вдруг замечает меня. Его глаза расширяются, он делает пару шагов назад, поворачивается и убегает. Я подбираю пакеты с тротуара и подхожу к двери.
- Мама?- охает Сара, зажав рот ладонью.
В доме пусто, но воздух еще не обрел запах необитаемости, не успел. Все вещи аккуратно убраны по шкафам и полкам, мебель накрыта чехлами. Не стоит даже надеяться, что наши с Сарой чемоданы отправят из аэропорта сюда.
Я захожу в ту комнату, что принадлежит… принадлежала Саре. Постель застелена, все прибрано, но в отличие от остальных комнат в этой открыто окно.
- Мама, почему? - спрашивает Сара, сидя за столом у окна и глядя куда-то на улицу.
- Почему что, дорогая?
- Почему мне нельзя играть с братиком? - я слышу, как ломается мягкий грифель цветного карандаша о лист с незаконченным рисунком. На нем – как всегда – мальчик и девочка со светлыми волосами, за спиной у мальчика крылья. Она с Сэцуной.- Я знаю, - продолжает она, - это не он разбил окно, он не мог этого сделать. Мамочка, ты несправедливо его наказала, - слово «несправедливо» кажется ей очень умным и важным, и она выделяет его. Сэцуна заперт в своей комнате за проступок.
- Потому что…
В стекло с глухим звуком ударяется камешек. Сара наклоняется к окну – чтобы сразу отпрянуть: к нему с противоположной стороны буквально прилипает Сэцуна, скорчив жуткую рожу. Потом он смеется и показывает ей язык. Сара едва не рычит, вскакивает со стула и, придерживая платьице, наплевав на все запреты, бежит из комнаты – на улицу за неуемным братом.
- Сара, куда ты?
Я клоню голову к плечу – сверху давит, и мне очень тяжело. На темной ткани пиджака тонкая золотая линия, вьющаяся вниз по рукаву. Ее волос. По моим щекам начинают бежать слезы, размазывая подтеками серого мое горе по моему лицу.
Мой муж ушел от меня, изменив со своей секретаршей или еще бог знает с кем. Я так любила его… Ножом по сердцу он вырезал для меня новый жизненный принцип – никому нельзя верить. Это был его прощальный подарок.
Никто не упрекнет меня в том, что я не хотела, чтобы Сара повторила мою ошибку. Чтобы ее жизнь сломали, как мою.
« Сара, твоя любовь – это иллюзия!!!»
« Братик, скажи, это же не правда?»
« Ну почему же? Просто захотелось поразвлечься, понимаешь? А тут ты под руку подвернулась – как кстати. Да кто вообще позарится на такую малолетку? Ненавижу дур. Я всего лишь поцеловал тебя во сне, а ты что, возомнила, будто я тебя люблю? Чушь собачья».
Я была так счастлива, когда услышала эти слова. Сказанные… сыгранные так правдоподобно. Но совершила еще одну ошибку.
« Слышишь?! Я делаю это только ради нее, а не потому, что ты мне запретила!»
Он понимал это. Что им не суждено быть вместе. Что никто не позволит свершиться их счастью. Господь не позволит. Что рано или поздно Сара останется одна. И тогда ей будет куда больнее. Что потом ему потребуется куда больше сил, чтобы оттолкнуть ее. Что потом… ему придется разбить сердце прежде себе, чем ей. Я хотела наблюдать, как он вырастет другим человеком, чем его отец. Как его крылья, которые воображала себе Сара, будут оставаться такими же белыми. Со стороны.
Никто не посмеет упрекнуть меня в том, что я любила своего сына больше всего на свете.
Нужно закрыть окно.