Не убий персонажа. Пригодится.
На этот раз на русском. Я снова ходила на прямую трансляцию спектакля по шекспировской пьесе - на этот раз "Кориолан", и пьесу я снова не читала. С афиши серьезно смотрел Том Хиддлстон.
Он удивительный актер, но пост не об этом. Не о том, сколько женских сердец остановилось, отдышалось немного, и снова пошло сегодня вечером там, в театре в Лондоне, и в кинотеатрах вокруг. Все актеры были удивительны. Когда я это пишу, клишированные слова (поразительный, невероятный, прекрасный, чудесный, восхитительный) звучат искусственно и отдаленно, как будто я сижу, одетая в строгий костюм, в кожаном кресле, нога на ногу, и высекаю вердикт за всех двенадцать присяжных маникюром по ручкам. Но если кто-то прочитает этот пост, то я прошу этого человека поверить в то, что в этих словах есть сила и смысл, и что я всей душой хочу передать их. Представьте, что я Антонин Арто, а вы Жак Ривьер, и я чертовски убедительна (немного не в себе) в своих письмах нетвердым почерком.
Сцена театра Донмар когда-то была рынком в Ковент Гарден, не театром. Фокусник машет перед носами платком, чтобы показать, что он обыкновенный, никаких трюков: пол не раздвижной, а бетонный, за ним такая же бетонная стена, никакого занавеса и декораций. Лестница и скобы по стене. Стена наполовину окрашена в кирпично-красный цвет. Цвет! Каждая деталь цвета и света, звука, каждая складка на одежде актеров и каждая складка на их лицах имеют значение. Не знаю, что его придает: плотный пыльный воздух театра или значение, которое падает с каждым словом на пол. Постановка использует все по максимуму, вот что делает ее особенной - я не хочу поэтому говорить, что спектакль едет на харизме актера в главной роли. Навскидку не могу вспомнить ни одного спектакля в Москве, который бы эстетически переливался столькими оттенками, так радовал взгляд. Когда смотришь спектакли "русской школы" (не хотелось бы обобщать, я пока что, к сожалению, не знакома с нашим экспериментальным театром, но я говорю про большие театры в Москве), то не забываешь, что вокруг тебя: паралоновые кресла, пыльный тяжелый бархат занавеса, доски пола. А эта постановка "Кориолана" - она же вычеркивает все остальное из реальности! Беспощадно и гордо. Еще сравнение; "осовременивание" классики есть опасное предприятие. У нас среди хороших примеров, которые я видела более-менее тянут на претендента "Королевские игры", спектакль про Генриха VIII и Анну Болейн, но и там костюмы почти классика того времени, нововведение одно - медузоподобная декорация, висящая с потолка сцены. "Кориолан" Национального театра, несмотря на упрощенные костюмы и техно-музыкальное сопровождение, отдает Древним Римком. Это не опечатка.
Немного о пьесе и игре от не-эксперта. Пьеса о гордости и чести, верности самому себе. Гордый профиль Кая Марция, на которого вылили за кулисами ведро крови, на лбу которого с жалкими двумя листиками венок - вот что говорило о Риме. Рим и его сыновья! А не мы, жалкие малодушные подобия человека, забывшие за тысячью мелочей то, что важно. Рим, и матери его сыновей! Актриса Дебра Риндли, игравшая Волумнию, мать Кая Марция, показала самую сильную и властную и тяжелую женщину из всех, которых мне доводилось видеть. Актеры на второстепенных ролях - то патрициев, то плебеев, очень были хороши. Марк Гэтисс был Марком Гэтиссом, но это меня не печалит. Сейчас я нарушу обещание, данное в начале поста, и вернусь к Тому. Надеюсь, мне будет простительно, ведь пьеса названа именем главного героя, он главный.
Иногда мне говорят, что я сексистка и что мое отношение к вечной дилемме мужчина-женщина крайне консервативно. Я не могу примирить с собой феминизм, хотя сама очень упрямая и гордая. Но я могу объяснить свое староверие. Возможно, во мне говорит глубокое одиночество (я немного не в себе - см. Арто), но глядя на Тома в роли Кориолана, на превосходно исполненный образ Победителя, думаю, не одна я в зале испытывала порыв упасть перед таким мужчиной на колени и почитать его. Он был мужчина, исполненный человеческого величия. Он был не идеален. резок, жесток, часто не прав, но это не спускало его с пьедестала и не срывало с него лавр. За силой в его лице и его напряжении можно было следовать, оставив все остальное позади. Здесь Шекспир написал его жену такой, какой она только и могла быть, супруга подобного человека - очарованной его личностью, и потому смиренной, способной только ждать и не требовать ничего (умолять - да, требовать - ни за что!). Очень по-татьянински (Татьяна из Онегина - это точно подмеченная женская парадигма, ай да Сашка!), точнее, очень по-общечеловечески. Есть вещи, которые не зависят от менталитета и того, что называется непереводимым словом бэкграунд, в этом Уилл хорош, кем бы он ни был. Но хватит отвлекаться, а то я уже начинаю надеяться, что эту запись никто не прочитает, она перетекает в слишком личную. Кориолан - очень цельный, но тем не менее сложный образ. Он очевидно сложен тем, что для того, чтобы заставить его сиять, нужно достигнуть состояния накаленности характера, а удержать такое напряжение очень тяжело. Хоть я не актер, это, мне кажется, не требует доказывания. Хиддлстон справился. Ай.Да.Сукин.Сын.
Не знаю, как это закончить, я не Джойс и не мастер управлять своим потоком сознания. Просто закончу. Надо подумать. Ох.
Если будет возможность, идите и смотрите. Вот вам знак.
Он удивительный актер, но пост не об этом. Не о том, сколько женских сердец остановилось, отдышалось немного, и снова пошло сегодня вечером там, в театре в Лондоне, и в кинотеатрах вокруг. Все актеры были удивительны. Когда я это пишу, клишированные слова (поразительный, невероятный, прекрасный, чудесный, восхитительный) звучат искусственно и отдаленно, как будто я сижу, одетая в строгий костюм, в кожаном кресле, нога на ногу, и высекаю вердикт за всех двенадцать присяжных маникюром по ручкам. Но если кто-то прочитает этот пост, то я прошу этого человека поверить в то, что в этих словах есть сила и смысл, и что я всей душой хочу передать их. Представьте, что я Антонин Арто, а вы Жак Ривьер, и я чертовски убедительна (немного не в себе) в своих письмах нетвердым почерком.
Сцена театра Донмар когда-то была рынком в Ковент Гарден, не театром. Фокусник машет перед носами платком, чтобы показать, что он обыкновенный, никаких трюков: пол не раздвижной, а бетонный, за ним такая же бетонная стена, никакого занавеса и декораций. Лестница и скобы по стене. Стена наполовину окрашена в кирпично-красный цвет. Цвет! Каждая деталь цвета и света, звука, каждая складка на одежде актеров и каждая складка на их лицах имеют значение. Не знаю, что его придает: плотный пыльный воздух театра или значение, которое падает с каждым словом на пол. Постановка использует все по максимуму, вот что делает ее особенной - я не хочу поэтому говорить, что спектакль едет на харизме актера в главной роли. Навскидку не могу вспомнить ни одного спектакля в Москве, который бы эстетически переливался столькими оттенками, так радовал взгляд. Когда смотришь спектакли "русской школы" (не хотелось бы обобщать, я пока что, к сожалению, не знакома с нашим экспериментальным театром, но я говорю про большие театры в Москве), то не забываешь, что вокруг тебя: паралоновые кресла, пыльный тяжелый бархат занавеса, доски пола. А эта постановка "Кориолана" - она же вычеркивает все остальное из реальности! Беспощадно и гордо. Еще сравнение; "осовременивание" классики есть опасное предприятие. У нас среди хороших примеров, которые я видела более-менее тянут на претендента "Королевские игры", спектакль про Генриха VIII и Анну Болейн, но и там костюмы почти классика того времени, нововведение одно - медузоподобная декорация, висящая с потолка сцены. "Кориолан" Национального театра, несмотря на упрощенные костюмы и техно-музыкальное сопровождение, отдает Древним Римком. Это не опечатка.
Немного о пьесе и игре от не-эксперта. Пьеса о гордости и чести, верности самому себе. Гордый профиль Кая Марция, на которого вылили за кулисами ведро крови, на лбу которого с жалкими двумя листиками венок - вот что говорило о Риме. Рим и его сыновья! А не мы, жалкие малодушные подобия человека, забывшие за тысячью мелочей то, что важно. Рим, и матери его сыновей! Актриса Дебра Риндли, игравшая Волумнию, мать Кая Марция, показала самую сильную и властную и тяжелую женщину из всех, которых мне доводилось видеть. Актеры на второстепенных ролях - то патрициев, то плебеев, очень были хороши. Марк Гэтисс был Марком Гэтиссом, но это меня не печалит. Сейчас я нарушу обещание, данное в начале поста, и вернусь к Тому. Надеюсь, мне будет простительно, ведь пьеса названа именем главного героя, он главный.
Иногда мне говорят, что я сексистка и что мое отношение к вечной дилемме мужчина-женщина крайне консервативно. Я не могу примирить с собой феминизм, хотя сама очень упрямая и гордая. Но я могу объяснить свое староверие. Возможно, во мне говорит глубокое одиночество (я немного не в себе - см. Арто), но глядя на Тома в роли Кориолана, на превосходно исполненный образ Победителя, думаю, не одна я в зале испытывала порыв упасть перед таким мужчиной на колени и почитать его. Он был мужчина, исполненный человеческого величия. Он был не идеален. резок, жесток, часто не прав, но это не спускало его с пьедестала и не срывало с него лавр. За силой в его лице и его напряжении можно было следовать, оставив все остальное позади. Здесь Шекспир написал его жену такой, какой она только и могла быть, супруга подобного человека - очарованной его личностью, и потому смиренной, способной только ждать и не требовать ничего (умолять - да, требовать - ни за что!). Очень по-татьянински (Татьяна из Онегина - это точно подмеченная женская парадигма, ай да Сашка!), точнее, очень по-общечеловечески. Есть вещи, которые не зависят от менталитета и того, что называется непереводимым словом бэкграунд, в этом Уилл хорош, кем бы он ни был. Но хватит отвлекаться, а то я уже начинаю надеяться, что эту запись никто не прочитает, она перетекает в слишком личную. Кориолан - очень цельный, но тем не менее сложный образ. Он очевидно сложен тем, что для того, чтобы заставить его сиять, нужно достигнуть состояния накаленности характера, а удержать такое напряжение очень тяжело. Хоть я не актер, это, мне кажется, не требует доказывания. Хиддлстон справился. Ай.Да.Сукин.Сын.
Не знаю, как это закончить, я не Джойс и не мастер управлять своим потоком сознания. Просто закончу. Надо подумать. Ох.
Если будет возможность, идите и смотрите. Вот вам знак.