Милтон: Начало
Поэму "Потерянный рай" уже слепой поэт надиктовал в конце XVII века - изначально она состояла из десяти книг, после была расширена до двенадцати, когда были поделены на более короткие несколько последних. Ее сюжет грандиозен, и невероятно, чтобы кто-то попытался поднять и развить, и как великолепно развить! такую тему. Она начинается с пробуждения Сатаны с его войском в Аду; разочарованные, отчаявшиеся мятежники находят себя в месте, где все пытка и боль, и страх, и темнота. Их предводитель, бывший Денница, в таком же смятении, если не большем, чем они. Дьявол у Милтона очень человечен: он - мятущаяся душа, которая кается и сожалеет, и как будто (поэт ходит по опасной грани) только случайно вспоминает, что назад-то дороги нет, и что он избрал зло и грех. А раз так, нечего сидеть в Аду, решает на совете со своими генералами Враг, а надо захватить себе какой-нибудь новый светлый мир, совратить его и там править среди безбожников, и быть как боги. Кстати, объяснение самого восстания, которое дается позже в рассказе архангела Рафаила Адаму, отличается от описания в Книге Еноха: Дьявол Милтона восстал, не пожелав подчиняться Сыну Божьему, которого Бог-Отец назначит царем Небес и главой над ангелами; а Книга Еноха отсрочивает восстание до распространения людей на земле, после чего, позавидовав этим людям и желая жить как они и брать в жены их женщин и иметь детей, ангелы "падают". По Милтону, древнее предание на Небесах гласит, что Господь планировал сотворить некое прекрасное, добродетельное и чистое существо и дать ему власть над землей. Не найдя добровольцев-разведчиков, Люцифер (еще одно кстати: поскольку именно это имя означает "денница", дьявол становится после восстания недостоин его) сам отправляется на поиски.
Планы вселенского зла
Он вырывается из Ада, где у ворот Грех, дочь дьявола, рожденная из его головы как Афина Паллада из головы Зевса, и их сын в инцесте Смерть, отвратительные стражники места заточения падших. Пообещав им лакомую добычу в виде совращенного человека, на поиски которого он отправляется, Сатана сквозь Хаос добирается до Земли. Она прекрасна, и даже он находит ее такой, и едва ли не начинает раскаиваться, но зависть и злоба берут верх, и он решает придерживаться первоначального замысла. Он подслушивает разговор Адама и Евы, в котором упоминается единственный запрет, установленный для них Господом. Искусить слабую Еву во сне не удается: архангел Уриил, который Солнце, пропустив его в обличье невинного ангелочка, заподазривает неладное и просит Гавриила отправить дозорных, чтобы отловить подлеца. Так и выходит, но Сатана бежит, обратившись в туман.
Спасти человеков есть добровольцы?Дальше идет очень интересная сцена. При том, что вся поэма великолепна, эта сцена одна из лучших. Сейчас принято с сарказмом отзываться о религии и теологии и всем с ними связанном, в том числе потому, что в Библии много противоречий. Одно из этих противоречий, на котором меня все пытались как-то поймать, и в котором я противоречия не вижу (отчасти потому, что Библия, и вера вообще, не обязаны быть логичными: на то она и вера, чтобы восприниматься за правду без условий), состоит в следующем: Господь всемогущ, вездесущ и всезнающ. Значит, Он зловредно и намеренно поставил Древо познаний, чтобы люди согрешили, значит он специально призрел на дар Авеля, а на Каина не призрел, вынудив последнего совершить первое человекоубийство... и так далее. С такой логикой выходит, что Он сделал все, чтобы над людьми поиздеваться и в целом заставить их страдать, и что свободная воля - это миф, раз судьба предначертана Небесами. Так вот Милтон очень интересно и красиво все это объясняет. В разговоре с ангелами и Сыном Божьим Господь говорит, что да, он знает все, что будет после - но предзнание не есть предначертание. Человек, как и ангелы (вот это новость, кстати), наделен свободной волей, но знает Бог, что он распорядится ей неправильно. Бог-Сын очень расстраивается, что такое благовольное и добродетельное создание, как человек, замарает грехом судьбу своего потомства и падет так же, как пали ангелы. Дальше сцена, параллельная "кастингу" Сатаны на разведку в Хаос - Господь предлагает кому-либо вызваться добровольцем и принять на себя грехи человечества. Но, как и в Аду, все молчат. Тогда Сын Божий предлагает себя: ему предсказывают страдание, но любовь его к человеку так велика, что он готов пожертвовать собой. Мне только одно не понятно: если он берет на себя все грехи человечества, то и первородный тоже. Но средневековые и последующие теологи исходят из того, что человек не рождается безгрешным, потому что первородный грех на нем висит. А ведь после Иисуса должны были рождаться безгрешные! Видимо, я что-то упускаю.
Последнее китайское предупреждение!И с предсказанием того, что человек согрешит, Господь тем не менее его любит, и посылает архангела Рафаила рассказать ему о восстании ангелов, их наказании, и предупредить его о том, что Искуситель пробрался в Эдем и собирается его совратить, возможно, воспользовавшись слабостью и наивностью его женщины. Ева тоже слушает это предупреждение, в пол-уха, пока подает гостю лучшие фрукты из райских кущ. Адам мучает Рафаила расспросами о том, как все устроено в мире, получает отмазки и ответ, что любопытной Варваре на базаре нос оторвали. Но рассказ о восстании его, конечно, ужасает. При этом на следующий же день, отправляясь выполнять свой несложный труд (уход за садом), Ева предлагает разделиться. Это ж надо додуматься... за псевдо-разумным мотивом о том, что так они будут работать быстрее, скрывается обида: чего это ее считают слабой? Никакому искушению она не поддастся! Со скрипом, Адам соглашается, несмотря на очень верное нехорошее предчувствие.
Анто-о-оновкаСатана вселяется в змея, и змей рассказывает Еве, какие вкусные уродились яблочки и что это благодаря им он обрел человеческую речь. Недолго думая, Пра-мать пробует (хотя, судя по всему, никакого ума ей это не добавляет), и на случай, если она все-таки умрет, чтобы Адаму не пришлось жить в Раю с другой, новой Евой, несет ему попробовать, чтобы и он тоже помер. Дальше Милтон пишет гениальную вещь. Грех Евы был вызван внешним искушением, а Адама никто есть не заставлял - если он на грех и пойдет, то добровольно. Господь пригрозил не есть яблок под страхом смерти, и, как и думала Ева, он мог бы подождать, пока эта женщина умрет и Отец сделает ему новую. Тем не менее, он тоже ест. Гениальность стихов здесь заключается в том, что они дают объяснение его поступку, и это объяснение не в том, что он возжаждал знаний и божественного статуса. Адам (в отличие от супруги) почти сразу говорит, что даже если после смерти Евы ему дадут новехонькую жену, это никуда не годится, потому что он жизнь без Евы ему будет не мила. Поэтому грех, на который он идет, от любви. Это противоречиво с точки зрения того, что такое грех и справедливо ли было наказание за него, но это очень по-человечески.
Табличка "сарказм"Итак, страшное свершилось. Счастья и беззаботности больше не видать людям; они прячутся от голоса Господа, который раньше воспринимали с радостью. Людям и змею объявляют их наказание, и первые начинают ругаться и искать виноватого, а последний отправляется в Ад с радостными вестями об успехе. Грех и Смерть устремляются портить новый мир, вполне бодро, но в Аду почему-то никто не радуется. То ли это действительно страшная сцена, то ли у меня чересчур игривое воображение, но у меня мурашки по коже побежали, когда я это читала: прилетает он радостный в Ад, толкает, как обычно, речь о том, какой он молодец, и ждет аплодисментов. Но их нет. Сначала тишина, а после - Ад наполняется шипением... Подобно своему полководцу, мятежные ангелы обращаются в змеев, бессильные противостоять божьей воле, которая через него достала и их. Как говорится, выиграть сражение не значит выиграть войну.
А теперь мы посмотрим слайдыВдоволь нассорившись, прародители человечества мирятся: Ева не рыпается, а Адам впадает в депрессию. Будущее кажется ему беспросветно черным, так может быть, чтобы не взваливать тяжесть греха на потомков, остаться бездетным? Это наказание ответственности мучает его сильнее, чем если бы его приговорили к смерти. Но на предложение Евы покончить с жизнью самостоятельно, он не откликается - не в этом суть. Суть в покаянии. И если они посвятят свою жизнь молитвам, быть может, Господь услышит их. И вот, кажется, не Он ли наклонил голову к облакам, прислушиваясь? Смягченный искренностью Адама, Он отправляет архангела Михаила, чтобы открыть нерадивому творению будущее. Пока смотренная волшебным сном женщина спит, Адам видит убийство Авеля (еще одно объяснение: дар Каина не был искренним, в отличие от его брата), видит Ноя и Авраама, и Иосифа, и Моисея... На сцене потопа Пра-отец разражается рыданиями: неужели суждено человечеству исчезнуть навсегда? Но видение продолжается, и ничуть не наученные горьким опытом люди всегда начинают грешить заново. Ангел не показывает ему всего, а заканчивая, объясняет, что имел в виду Господь, говоря змею "и вражду положу между тобою и между женою, и между семенем твоим и между семенем ее; оно будет поражать тебя в голову". Милтон объединяет образы змея и Сатаны окончательно, различия между ними не делается. В голову Дьявола поразит явление Сына Божьего, когда он придет на Землю. И он будет семенем женщины, ведь родится у девственницы, второй Пра-матери. Эта новость дарит Адаму утешение, и на этом ангел провожает его и Еву из сада, оставляя херувима с огненным мечом охранять вход. Но ссылка людей больше не пугает; насколько можно счастливые и смиренные, они встречают новый мир.
Поэма написана белым стихом, без рифмы и в подражание античным авторам, но она очень мелодична. Язык Милтона, к слову сказать, не так уж и сложен: понятно до 95% текста даже без сносок, которые в основном отсылают к предыдущему или будущему использованию в поэме (или в его стихотворениях "Samson Agonistes" и "Lycidas") каких-то выражений, или к заимствованиям Милтона из Гомера или Вергилия, или и вовсе объясняют какие-то вещи, простые для того, кто хоть раз читал Куна. И кстати, в ней есть очень много бесподобных и "модных" фраз, помимо "Better to reign in Hell than serve in Heaven", которую эксплуатирует поп-культура, кинематограф и современная литература. Хотя бы поэтому, чтобы потом блеснуть, стоит прочесть ее - она прекрасна.
А теперь я проверю, так ли страшен Джойс, каким его малюют.